СНЕГОПАД НАД ПРАГОЙ
В глубокие пропасти готики,
На выпуклый щит площадей,
На пестрые женские зонтики
И влажные лица детей,
На крыши трамваев гремящих,
Тугих апельсинов лотки,
На скачущий под гору мячик,
На волосы, шапки, платки,
На все, что ему попадалось
И без предпочтенья на всех
Он падал, и падал и падал –
Крученый, стремительный снег!
Стал воздух мелькающим, русым,
Растрепанный пухом косым.
На Вацлавской ветви, как бусы,
Провисли, унизаны им.
Он бережно шеи укутал,
Он пышно усы опушил.
А все удивлялись: «Откуда?
С каких оглашенных вершин?»
Тяжелый, сплошной, синеватый…
А следом в метельном дыму
Уже не «откуда» - «куда ты?»
Летело вдогонку ему.
Лоточник спасал апельсины.
К нему приставали: «В каком
Году был подобный же, сильный?»
А он и не помнил – в каком.
Не помнил молочник лобастый.
Не помнил – и баста! – грудаст
И густ, как томатная паста,
Мясник – заклинатель колбас.
Рыхлила цветочница комья.
«Куда уже глубже копать?
Я Моцарта мальчиком помню,
Но чтобы такой снегопад…»
Пунцовели, оранжевели
И крылья взметали к нему
Жар-птицами оранжереи,
Как южный мираж на снегу.
Парящий среди декораций,
Струящийся в четком окне
Контрастно, без всяких градаций
На черной, как уголь, стене.
Он слыл наважденьем фатальным,
Поднявшись над городом в рост.
Напрасно его выметали
Фонтанами из-под колес,
Сгребали в сугробы, сметали,
Месили, пугали весной.
Напрасно, как ложки в сметане,
В нем вязли, кричали: «Постой!
Пошел ты не вовремя, слышишь?
Неправильно, косо идешь.
Такая ходьба через крыши
Не ставится нами ни в грош!»
Но критике не возражая,
Ее не туманя ума,
Он снялся, преображая
Людей, перекрестки, дома.
Смешался со светом вечерним
Его удивительный свет.
Двойным необычным свеченьем
Был город вечерний продет.
Когда же погасло свеченье
За краем оттаявших рощ,
Сказали: «Вот это – явленье.
А щедрость какая?.. А мощь?!.»