«ДЕВОЧКА С ПЕРСИКАМИ»
В Третьяковскую галерею мы пошли в ближайшее воскресенье с утра. По дороге купили мороженое и посадили Юрика в сугроб.
Первый же экспонат – два железных футболиста во дворе – ребятам понравился. Скульптор изобразил нападающего и защитника в борьбе за мяч. Но уже из гардероба нас направили в зал икон, где Юрик сильно поскучнел. Все иконы показались ему одинаково тусклыми, неподвижными и печальными. Только возле «Троицы» Рублева какая-то сила ненадолго его задержала. Колобок же осматривал иконы с интересом, а Волканя даже со знанием дела. Чувствовалось, что он тут не первый раз.
По залам, представлявшим русское искусство XVIII века, мы проследовали не спеша. Запомнились портреты царей и цариц, расшитые золотом камзолы вельмож, густо усыпанные орденами…
Перешли к XIX веку. Колобок сразу разулыбался, как только увидел «Грачи прилетели» Саврасова. Он даже крикнул, показав рукой:
– «Грачи прилетели»! – и смутился, покраснев.
Колобок хорошо помнил эту картину по репродукции в «Родной речи», а здесь впервые встретился с подлинником.
Никак не мог оторваться он и от «Утра в сосновом бору» Шишкина. Была б его воля, он полез бы по сломанному стволу вместе с медвежатами.
«Явление Христа народу» поразило всех своей громадностью.
«Трех богатырей» узнали издали. Да и Левитан тоже попадался прежде в репродукциях. А у нас в семье хранился старый альбом, в котором каждый левитановский пейзаж был лишь слегка подклеен сверху к рыхлой желтой страничке и закрыт листом папиросной бумаги, которую я любил даже не приподнимать, а сдувать, как пенку с молока.
Самым интересным оказалась встреча с уже известными произведениями. Одно дело видеть их на коробках конфет, в альбомах или на фантиках, а другое – в оригиналах, на тех самых холстах, по которым художник водил кистью…
В общем, XIX век нам понравился. Но впечатления уже не умещались в голове. К XX столетию картины на стенах начали сливаться в одну разноцветную мешанину. Пейзажи наползали на портреты и сами заслонялись жанровыми сценками, на них громоздились сказочные сюжеты, а тут еще пошли дворцы и парки, похожие на театральные декорации, и сами декорации… Полотна плыли перед глазами, смазываясь, потому что мозг их не воспринимал, а ноги шли все быстрее и быстрее, перегоняя бесчисленные экскурсии, толпившиеся в каждом зале.
Наконец, Колобок остановился, протер кулаками глаза и сказал:
– Ребят, я домой хочу…
– И я, – признался Юрик.
– Я вас предупреждал! – напомнил Волканя.
Почему-то никто из нас не задумался о том, к какой именно мере наказания приговорила «музыкантов» Юлия Константиновна. Может быть, к щадящей – пройти пять-шесть залов и домой. Нет, осужденные решили, что к высшей – внимательно осмотреть всю галерею.
И тут мы заметили группу школьников, плотно стоявшую возле одной из картин. Юрик просочился вперед и увидел Зинулю из нашей школы. Он слышал, что она посещает какой-то «лекторий». Наверно, это он и был. А лекцию читал не экскурсовод, а научный сотрудник – бородатый дедуля, собравший ребят вокруг небольшого портрета. С портрета смотрела девочка в розовой кофточке. Ничего особенного. Обыкновенная девчонка за столом. Мельком взглянуть и пойти дальше, как мы до сих пор и делали. И вот результат: за полтора часа уже, наверное, залов тридцать отмахали! А этот «лекторий» стоял как вкопанный возле одной девчонки и слушал бородача:
– Смотрите: стол взят с угла, а фигура девочки – в пространстве, которое строится по диагонали. Мы глядим на нее как бы сбоку и немного сверху. На груди у Веруши темное пятно бантика, а на нем – красное пятно цветка. Это придает портрету декоративность, но тонкую, не бьющую в глаза… Вы понимаете?.. Не бьющую в глаза… В этом проявляется вкус художника. Когда Серов создавал свою «Девочку с персиками», картина представлялась ему окном в мир, полный воздуха и света, и розовое воспринималось как основа колорита, вызывая отклики зеленого тона…
Зинуля стояла с блокнотом и конспектировала все, что говорилось искусствоведом.
– Привет… – прошептал Юрик, пролезая справа от нее.
– Привет… – повторил Колобок, протискиваясь слева. – Ты чего тут делаешь?
– А вы?
– Нас Юлия Константиновна прислала. В наказание. А тебя кто?
– Я сама хожу.
Колобок присвистнул и покосился на блокнот. Там мелким почерком была записана целая лекция по одной картине.
– Ну, ты как аспирантка! – сказал Юрик иронически. – Тебе что, время девать некуда? Сколько ты тут торчишь?
– Не знаю. Давно.
– А мы уже залов тридцать проскакали! Есть разница?
– Ну, и что вы усвоили?
– Что надо, то и усвоили.
Этот «лекторий» ужасно нас развеселил. Придти в музей ради одной-единственной «Девочки с персиками»?! Да мы за то же время все иконы пересмотрели, все царские портреты, все эти… как их?… пейзажи… Правда, разные художники уже в голове путаются…
– Я не все помню, что мы видели. А вы? – спрашивает Колобок.
– Всего не упомнишь, – успокаивает Волканя. – Главное – уловить колорит. Слышал, что «борода» говорил? Основа – колорит!
– А что это? – интересуется Юрик.
– Цветовая гамма, ты понял, камчадал? Бывает гамма в музыке: до, ре, ми…, а бывает цветовая: красный, оранжевый, желтый… От того, как их смешивать, колорит зависит.
– Откуда ты все знаешь?
– А я тут не первый раз.
– А какой?
– Второй, – слукавил Волканя, чтобы не выделяться.
Оставшиеся залы мы преодолели в темпе спортивной ходьбы, с любопытством притормаживая только у приборов, измерявших влажность воздуха в помещении. А как здорово было выбежать во двор, поиграть в снежки и напоследок залепить хорошенько в железного футболиста!
Пришел понедельник, и Юрик рапортовал Юлии Константиновне, что ее приговор приведен в исполнение. В галерее были. Видели все.
– И каковы же твои впечатления?
– Впечатлений масса! – ответил камчадал. – Ну, там иконы всякие… портреты… экскурсий полно…
– Это – общее мнение. А более конкретно.
– А более конкретно…
И тут Юрик вспомнил про «лекторий», который так его рассмешил, про эту девчонку с персиками, сидевшую за столом в розовой кофточке. И почему-то именно ее темный бант и красный цветок, которые он поначалу и не заметил, всплыли в памяти, оттесняя сказочные мотивы, дворцы и парки, парадные портреты, золотые камзолы, ордена…